Если Вы сумеете гармонизовать силу, Вы сможете всё

Интервью с сенсеем ТамуройСенсей Нобуйоши Тамура, 8-й Дан Айкидо Айкикай, родился 2 марта 1933 года в Осаке. Он очень рано начал практику воинских искусств, очень быстро усваивал технику, на протяжении многих лет был одним из любимых учеников Основателя Айкидо Морихея Уэсибы. С момента своего прибытия в Марсель в 1964 году, шихан Тамура посвятил более 40 лет своей жизни развитию Айкидо во Франции и Европе.

Сын Основателя Айкидо, Дошу Киссомару Уэсиба свидетельствует: «Нобуйоши Тамура не просто давнишний ученик Хомбу Додзё, занимавшийся под персональным руководством Основателя, он является шиханом, который практикует в полном согласии с нами, и как шихан высокого уровня, уехавший для развития Айкидо во Францию, пропагандирует благородное и возвышенное Айкидо во всем мире».

Вопрос: Приходилось ли Вам реально применять Айкидо?

Тамура: Мы здесь, когда разговариваем с Вами, тоже реально используем Айкидо. В принципе, Айкидо – это работа, которую можно использовать в повседневной жизни. Вот это интересно и это важно. Для того, чтобы использовать эти вещи в драке, не надо изучать Айкидо. Это другой мир, это Каратэ или что-нибудь еще другое. Айкидо – это такой мир, который не приводит к столкновениям. Мы находимся на другом уровне сознания, поэтому Айкидо не предназначено для таких вещей. Я надеюсь, что Вы тоже так думаете.

Вопрос: Какие акценты расставлял О-Сенсей в обучении, и что Вам запомнилось в этой связи?

Тамура: Он никогда этого не делал. Сейчас Айкидо развивается не так, как тогда. Сейчас есть преподаватель, и есть ученики. И преподаватель объясняет: «Вот это главное, обратите внимание, что это главное». Раньше мы изучали Айкидо не так. Была как бы совместная тренировка с Основателем. Он ничего не объяснял. А мы воспринимали то, что он показывал, тот образ жизни, который он вел. Так же, как в средние века: если кто-то владел специальностью или искусством, он брал учеников в услужение, как, например, О-Сенсей взял меня. Ученики помогали мастеру, и постепенно, шаг за шагом, осваивали то дело, которым занимался мастер.

Вопрос: Объяснял ли он тонкости проведения приемов?

Тамура: Объяснения делались спонтанно. Иногда он объяснял какой-то прием, какое-то движение; иногда, но не всегда; и мы были вынуждены понимать многое сами. Не все было понятно, потому что он объяснял на другом уровне. А для нас было важно знать, куда поставить ногу или повести руку. И мы иногда не могли правильно понять прием. Приходилось иногда ждать целый месяц, когда он вернется к этому приему. Мы внимательно смотрели на то, что нам не было понятно; смотрели, и как бы находили ответ. А иногда он подправлял и говорил, что вот эту ногу надо поставить вот сюда.

Вопрос: От этого, наверное, и пошло разное понимание разными мастерами одних и тех же приемов?

Тамура: Если взять, например, технику иккё, то для меня она сегодня одна, а завтра другая. Это совершенно нормально. Просто понимание техник меняется с течением времени, и это нормально. Даже если Вы меняете что-то со временем, Вы должны идти к одной точке. Дело в том, что каждый видит только одну часть предмета или явления. Те мастера, которые говорят, что «именно так этот прием проводил О-Сенсей», - они видят это только с одной стороны. Это также как, например, рука. Вы смотрите на мою руку с одной стороны, а я с другой, и мы говорим об одной и той же руке совершенно по-разному; но нужно владеть пониманием того, что такое рука в целом. В один день Вы посмотрели на руку так, а в другой день Вы посмотрели сверху, снизу. В конце концов, Вы сможете сказать: «Я понял это». Исходя из этого можно понять, как О-Сенсей объяснял ту или другую технику.

Если взять, например, технику иккё, то для меня она сегодня одна, а завтра другая. Это совершенно нормально. Просто понимание техник меняется с течением времени, и это нормально.

Вопрос: Что Вы могли бы рассказать об О-Сенсее? Что он любил? Какие-то его интересные черты? Может быть, какие-то истории, характеризующие его?

Тамура: Это слишком большой вопрос. Трудно, увидев впервые портрет человека, сразу же сказать, какой на нем изображен человек – плохой или хороший. Я пришел в додзё, и первое мое впечатление было от его техники, от его тренировки. Это не совсем так, как это бывает в школе, когда Вы приходите туда ребенком. Когда ребенком Вы пришли в школу, Вы видите преподавателя и не можете выбрать другого. Вы должны следовать за ним, потому что Вы обязаны. В Айкидо несколько иначе, потому что мы можем выбирать учителя.
А с другой стороны, он был для меня как отец. Между нами была разница в 50 лет, он давно уже был седой.
Мэтр Уэсиба больше любил разговаривать с красивыми девушками, чем с нами. В 1961 году я еще не был женат, и все время находился рядом с мэтром. Я был все время в зале, а он предлагал мне сходить на пляж, провести время с девушкой. Он был очень человечный. Иногда он впадал в ярость, но через несколько минут отходил.

Вопрос: Что он особенно не любил?

Тамура: Он не ел мяса, рыбу, не прибегал к алкоголю. Мэтр не пил сакэ, и я тоже не мог. Но когда ему предлагали, он не говорил «нет», а говорил: «Спасибо, спасибо», чуть-чуть пригубливал и ставил на место.

Вопрос: Правда ли, что О-Сенсей был награжден высшей наградой Японии – Орденом Пурпурной Хризантемы, которая присуждается за выдающиеся заслуги перед нацией?

Тамура: Вы знаете, что в Японии есть император. Существует определенная система награждения. Давать все эти медали, и тому подобное, в качестве наград придумали французы (легкий кивок головы в сторону сидящего рядом Жака Бонмезона (6-й Дан), старшего ученика сенсея Тамуры; присутствующие смеются). Раньше человеку, который хорошо работал, давали землю, рис и т.д. Мэтра Уэсибу наградили медалью, которая была принята в Японии и которую во время войны и после войны давали тем людям, которые внесли какой-то вклад… Я вспоминаю, что О-Сенсей действительно получил такой орден. Это не медаль, а именно орден, достаточно высокой степени. Вака-сенсей (имеется в виду внук Основателя, Уэсиба Моритеру), который тогда был маленький, играл с ним как с игрушкой.

Вопрос: С какого возраста можно начинать заниматься Айкидо?

Тамура: Это зависит от преподавателя. Можно в 5-6 лет, если это преподаватель, который дает хорошее направление занятий. Я предпочитаю, чтобы детей начинали учить с малого возраста. Но если этим занимается менее квалифицированный преподаватель, тогда лучше начинать не с детского возраста, потому что потом будет трудно перестроиться. Ребенок не может сам судить о том, какая техника у какого преподавателя. Взрослый может выбрать себе преподавателя, а ребенок вынужден следовать за тем, к кому он попал. Если это хороший преподаватель, то можно начинать с раннего возраста. Я не знаю, верно это или не верно, но мне кажется так.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, о последних годах жизни О-Сенсея.

Тамура: Я не был в это время в Японии, я уже уехал в Европу. Я спрашивал многих людей об этом периоде жизни О-Сенсея, но у всех людей разная память. Мой коллега Кобаяши, который в настоящее время находится в Швеции, говорил, что в конце жизни он был очень болен, у него был рак печени. Он очень похудел. Когда он умер, в его теле было всего 47 килограммов веса. Но он был совершенно спокоен; он как бы возвращался, как возвращаются домой.
К несчастью, я не был в Японии в то время. Я до сих пор спрашиваю моих коллег, как это произошло. Каждый сильно переживал смерть О-Сенсея, поэтому все рассказывают неодинаково.

Вопрос: Известно, что О-Сенсей был приверженцем религиозного направления Омото Кё (Omoto Kyo). Насколько большим был вклад Омото Кё в трансформацию старого Айки-дзюцу в Айкидо? Насколько оно было духовным наполнением оболочки техники? Являетесь ли Вы приверженцем этого направления и насколько оно представлено в современной Японии?

В тай-цзи и йоге – вдох, выдох и движение. В Айкидо то же самое, так как все это построено на дыхании. Это имеет общий смысл. Каждый ищет свой путь, но каждый приходит к единой общей цели.

Тамура: Я не изучал это направление религии. У меня на самом деле было мало контактов с ним. Я читал и слышал, что мэтр Дэгучи (духовный наставник Морихея Уэсибы в направлении Омото Кё) был человек очень крепкий физически и духовно. Он оказал сильное влияние и в финансовом плане. Если Вы читали биографию Уэсибы, Вы могли там прочитать, что произошло в этом плане. Когда мэтр Уэсиба получил известие о тяжелой болезни отца, он находился на другом конце Японии, на Хоккайдо. Тогда было очень трудно добираться из одного конца Японии в другой, на это уходило 2-3 дня. По дороге домой к отцу мэтр Уэсиба заехал к мэтру Дэгучи, чтобы попросить его помочь умирающему отцу. Мэтр Дэгучи сказал ему в ответ, что отец уже умер, и хотя уже ничего нельзя сделать, следует искать утешения в том, что отцу мэтра Уэсибы стало лучше, ибо он отправился в рай. После похорон отца мэтр Уэсиба, который хотел первоначально отправиться в школу Дайто-рю, отправился вновь к мэтру Дэгучи для молитв и успокоения после печальных событий. И мэтр Дэгучи тогда говорит: «Вот тебе додзё, и можешь здесь работать».

А затем он с мэтром Дэгучи поехал в Монголию, потому что в это время они хотели построить райский уголок на земле, уголок того рая, который бывает на небе. Там они общались с разными верующими людьми. Однажды они поехали в общину, и их окружили и взяли в плен китайцы. Они были приговорены к расстрелу. Мэтр Дэгучи сказал: «Ну, все кончено. Я забираю с собой 5-6 человек в рай». Но, к счастью, один японский торговец проезжал по этому месту, он узнал об этом и срочно поехал в японское посольство. Посольство вступило в контакт с китайцами.

Группу людей, в которой находились мэтр Дэгучи и мэтр Уэсиба, уже поместили в камеру для того, чтобы расстреливать, но, к счастью, такие вещи (организационно) раньше не всегда работали, и это потребовало какого-то времени. За это время появились люди из посольства, которые смогли это остановить.

Практически Морихей Уэсиба перешел ту грань, которая отделяет живых от мертвых, и этот опыт дал ему очень много внутренне. Но это благодаря мэтру Дэгучи, потому что если бы с ним был кто-то другой, то это все могло быть иначе. Мэтр Дэгучи подготовил его духовно к проходу от жизни к смерти.

Вопрос: На видеозаписях, которые попадали к нам, мы видели различные проявления Айкидо, которые выходят за рамки средних возможностей человека. Например, О-Сенсей сидя сдерживает натиск четырех молодых людей, толкающих его в лоб. Доводилось ли Вам видеть такие вещи, выходящие за грань обычного?

Тамура: Это не сверхреальное, а нормальная тренировка. Это концентрация физическая и механическая. Если Вы каждый день будете делать кокью-хо, Вы добьетесь того же. (Не прекращая объяснений, сенсей Тамура садится на татами, демонстрирует кокью-хо, а затем просит молодого человека толкать его в лоб. Все попытки столкнуть сенсея оказываются безуспешными). Это та же самая система. Это не чудо. Это все смогут сделать. Если Вы сумеете гармонизировать силу, Вы сможете все.

Вопрос: Вчера Cенсей упомянул, что движения в разминке взяты из тай-цзи. В то же время некоторые движения тай-цзи очень напоминают движения Айкидо. Приходилось читать упоминания китайского мастера тай-цзи-цюань о том, что тай-цзи и Айкидо – школы в чем-то родственные. Насколько это взаимовлияние сильно?

Тамура: Думайте сначала о человеке. Вы - русский, я - японец, но у нас с вами есть подбородок, глаза, уши, нос, то есть человек – это что-то общее. Вы можете использовать разные способы тренировки. Вы можете качать силу и стараться наносить удар вот так (показывает). Но и китайцы, и японцы стараются нанести удар расслабленно, но увеличить скорость. Способы разные, а результат один. Но когда Вы более расслаблены и имеете большую скорость, то это более эффективно, так как Вы расходуете меньше сил и Ваше дыхание гораздо спокойнее. В тай-цзи и йоге – вдох, выдох и движение. В Айкидо то же самое, так как все это построено на дыхании. Это имеет общий смысл. Каждый ищет свой путь, но каждый приходит к единой общей цели.

Вопрос: Известно, что все воинские искусства базируются на философско-религиозной основе, с которой 90 процентов занимающихся у нас мало знакомы. Не является ли в этой связи все, чем мы занимаемся, чистым подражанием физическим упражнениям? Имеет ли смысл заниматься этим без философской основы?

Тамура: Имеется необходимость обезопасить себя. Все воинские искусства построены на этом принципе. Имеются специалисты сабли (Кендо) высокого уровня, но, тем не менее, нет гарантии, что они выиграют битву (только благодаря своей технике). Для того, чтобы контролировать свое состояние не столько физически, сколько умственно, необходимо внутреннее спокойствие. И для того, чтобы сохранять это внутреннее спокойствие, они обращаются к религии, ищут религиозного успокоения. Поэтому очень многие в Японии изучают Дзен, некоторые Синто. Мы знаем, что человек имеет физические границы. Когда мы доходим до этого края, мы не знаем, что дальше произойдет. Вот в этом случае люди прибегают к религии. Если у Вас есть что-то другое, помогающее Вам контролировать ваше внутреннее спокойствие, и Вы спокойны, то тогда не надо прибегать к религии. Я думаю, что это так.

Человек проходит разные стадии понимания воинского искусства. Сначала для того, чтобы обезопасить себя, он стремится уничтожить противника; затем не убить, а только сломать. И только затем он хочет нейтрализовать нападающего без того, чтобы его ранить. А еще выше – стать его другом.

Вопрос: Айкидо широко распространяется в мире около 50 лет, и Вы являетесь одним из участников этого процесса. По Вашим наблюдениям, влияет ли Айкидо на окружающий мир, и окружающий мир – на Айкидо?

Тамура: Это влияние происходит в обоих направлениях. У Вас есть жена? Вы влияете на нее, и она на Вас. И так же общество и Айкидо влияют друг на друга.

Вопрос: У нас в стране есть приверженцы спортивного направления Айкидо. Я сам не приверженец этого направления, но от их лица хочу спросить о соревновательном Айкидо, о спортивизации Айкидо: насколько, с вашей точки зрения, это положительно или отрицательно?

Тамура: Я – японец, и могу ответить так: нет плохого, и нет хорошего. Это человек выдумал: это хорошо, это плохо. Если что-то существует, это не плохо и не хорошо. Так же как рука имеет две стороны. Если Вы едите вкусное блюдо, это хорошо, а если Вы от него умерли – это плохое блюдо. А блюдо само по себе - ни плохое, ни хорошее; об этом не надо забывать. Иногда плохие люди могут дать хорошие идеи, а хорошие – плохие идеи. Что касается меня, то я - ученик мэтра Уэсибы. Идея соревнований меня не привлекает, так как мэтра Уэсибу не интересовали соревнования. Поскольку я - один из его учеников, я продолжаю этот путь. Предположим, есть какой-то преподаватель, который хотел бы развивать Айкидо другим образом, допуская соревнования, и есть много людей, которые этим пользуются; тогда в этом может быть смысл.

Томики (создатель соревновательного направления Айкидо) был учеником одновременно Уэсибы и Кано (Дзигoро Кано - основатель Дзюдо). Кано был министром спорта. Он приехал из Европы и стал развивать спорт. До этого японцы не знали, что такое спорт. Таким образом, джиу-джитсу изменили в спортивное направление – Дзюдо. Кано работал в области джиу-джитсу и сказал: «Вот это – Дзюдо». И получились соревнования. Для этого наиболее опасная техника была изъята. Томики был под сильным влиянием этого стиля, поэтому он создал соревновательное Айкидо. Я не могу сказать, что это плохо или хорошо. Каждый сам себе может выбрать.

Вопрос: У нас ходит легенда, что сенсей Тамура оказался в Европе, потому что его послал О-Сенсей развивать Айкидо. Так ли это, а если нет, то как Вы оказались в Европе?

Тамура: Это не совсем верно. Тем не менее, это идея О-Сенсея, который хотел развивать Айкидо во всем мире. Часто он говорил, что мир – это большая семья, большой дом. Нет ни русских, ни японцев, китайцев, американцев – это одна общая семья. Когда он приезжал на Гавайи, он говорил: «Я бы мог построить серебряный мост между Японией и Америкой». Так он себе это представлял. Это очень красивый образ. Это было Айкидо, которое начнет создавать этот серебряный мост. И мы, его ученики, должны создавать такие мосты с другими странами, с Европой. Эта идея вошла в нас, поэтому я здесь.
Моя супруга училась играть на виолончели. Ее отец хотел отправить ее во Францию для продолжения обучения. Я думал, что должен поехать с ней на один год или на два года. И вот я остался там и остаюсь до сих пор! (Реплика из зала супруге сенсея: «Мерси, мадам Тамура!»).

Вопрос: Несмотря на идею единой семьи, философию Айкидо, Айкидо есть воинское искусство. Правда ли, что для того, чтобы подвести человека к экстремальной ситуации, О-Сенсей запрещал поединки, но практиковал работу с настоящим оружием? Использовалась ли настоящая катана на тренировках?

Тамура: Да, настоящее оружие использовалось на тренировках. Несколько слов о соревнованиях. В одной из схваток с дзюдоистом мэтр Уэсиба сломал ему руку. Он был очень расстроен, ему это не понравилось. И он решил, что соревнований не должно быть. Цель воинского искусства – обезопасить себя. Человек проходит разные стадии понимания воинского искусства. Сначала для того, чтобы обезопасить себя, он стремится уничтожить противника; затем не убить, а только сломать. И только затем он хочет нейтрализовать нападающего без того, чтобы его ранить. А еще выше – стать его другом. Поломать и убить – это просто. Айкидо – это соревнование с самим собой.

Смотрите также

• Н. Тамура. Нюмон ("Айкидо", Издательство "Хэда плюс", Киев, 1997)
• Н. Тамура. Додзё ("Айкидо", Издательство "Хэда плюс", Киев, 1997)

---

Материал сайта Aikido.ru (http://aikido.ru/p/content/content.php?content.45)
Автор: maxim, 22.06.2009 - 20:00:00